Многие в Ли Юэ грезят о жизни на террасе Юйцзин, но они понятия не имеют, какие там царят порядки. Все знают, что Цисин — выдающиеся люди, в руках которых судьбы всего города. Но как они принимают решения, и что за ними стоит — понять очень сложно. Все знают, что издаваемый каждый год регламент сильно изменит рынок, но кто может постичь, как он собирается по кусочкам из запутанных протоколов совещаний, а затем редактируется во что-то доступное человеческому разуму. Эта работа, незаметная обычным людям, лежит на плечах Гань Юй, секретаря павильона Лунного моря. Видя, как она наслаждается завтраком в тишине рассветной гавани, сложно представить, какую должность занимает эта девушка. Но солнце ещё не успеет взойти, а в павильоне Лунного моря, что смотрит на террасу Юйцзин, она уже будет исполнять свой контракт. Контракт, который она заключила с Властелином Камня три тысячи лет назад.

Гань Юй не секретарь кого-то из Цисин, а генеральный секретарь всей организации. За мягкой и скромной внешностью скрыта каменная воля. И Властелин Камня, лидер адептов, сразу это заметил. Поэтому с возникновением Цисин в далёком прошлом Гань Юй стала секретарём организации. С годами состав Цисин постоянно менялся, но Гань Юй неизменно оставалась на своём месте. А это значит, что вся бумажная работа всех министерств и департаментов Ли Юэ в итоге ложилась на её плечи. И хотя со временем её нагрузка увеличилась в семь, десять, сто, тысячу раз — её чувство ответственности осталось непоколебимо. Как-то её спросили, откуда она черпает силы, но она как будто ответила на другой вопрос: «Всё, что я сделала, не сравнится с достижениями Властелина Камня…»

«Я работаю на благо всего живого в Ли Юэ». Почти в любой ситуации Гань Юй — секретарь, на которого можно абсолютно положиться. Невозможно представить, чтобы при такой чудовищной нагрузке кто-то мог с ней сравниться, не говоря уже о её тонком и самобытном понимании всего, что происходит в Ли Юэ. Но всё же она надёжна «почти в любой ситуации». Чем важнее задача, тем упорнее Гань Юй стремится к совершенству и тем больше нервничает. А в состоянии нервного напряжения она иногда совершает ошибки. Так однажды и случилось во время Церемонии Сошествия — без сомнения, самого важного события в календаре Ли Юэ. Гань Юй опоздала на три минуты и ей пришлось протискиваться через толпу у всех на виду. Позже, красная как помидор, она запинаясь мямлила какие-то несвязные оправдания, в тысячный раз про себя прося прощения у Властелина Камня. Сослуживцы решили, что у неё была какая-то веская причина для опоздания. Люди незаинтересованные заметили, что Властелин Камня не сердится, и выкинули всё это дело из головы. А те, кто к Гань Юй поближе, наедине с ней высказывали беспокойство и спрашивали, не слишком ли она много работает и не взять ли ей небольшой отпуск, но Гань Юй напрочь отказывалась. «Я два часа проверяла, чтобы мой наряд не был слишком похож на тот, что я надела на прошлогоднюю церемонию…» Конечно же, озвучить такую причину для опоздания было решительно невозможно.

Тысяча лет… Много ли это? За тысячу лет наводнения уничтожили глазурные лилии, что покрывали Тростниковые острова; за тысячу лет цветущие поселения в долине Гуйли превратились в руины. Тысяча лет… Мало ли это? Для Гань Юй тысячелетие пролетело словно миг. Много повидала она на террасе Юйцзин за это время, недоступное пониманию обычных людей. Она лично вносила записи о постройке и разрушении каждого здания. Своими глазами она видела, как расцветали все отрасли Ли Юэ. Объективность восприятия времени ей даёт бесконечный бумажный поток информации, и ей нужно всё больше разных цветов, чтобы упорядочить данные. Но время не может изменить её природу: душа её всё так же мечется между человеческим и божественным. С одной стороны, священному цилиню не понять вечные распри смертного мира. С другой стороны, человеческая кровь не даёт увянуть надежде стать своей в обществе людей.

Вне работы отличие Гань Юй от обычных людей становится очевидно. У неё есть привычка спать после обеда. А из-за поразительно точных биологических часов, когда приходит время сна, она просто сворачивается калачиком и засыпает. Даже истошная пляска хиличурлов не смогла бы её разбудить. Поначалу это было просто дружеской шуткой в Цисин. Но однажды, после обеда за городом с тогдашней Небесной Яшмой Цисин, сытая Гань Юй просто заползла в ближайший стог сена и там уснула. В итоге её вместе с сеном отвезли на Тростниковые острова, и проснулась она только ударившись головой при разгрузке. Небесная Яшма искала её три часа, и зная, что Гань Юй не могла уйти без предупреждения, уж было собиралась заявить о похищении. После этого Гань Юй получила строгий наказ спать только в безопасных местах. На что она ответила: «А разве в Ли Юэ есть опасные места?» Видимо, из-за того, что в её теле смешалась кровь человека и божественного зверя, Гань Юй понимает обстановку в мире несколько иначе от большинства людей.

Немногие в Ли Юэ знают о родстве Гань Юй с цилинями. Если во время прогулки по торговой площади Фэйюнь кто-то вдруг обратит внимание на то, что из волос Гань Юй явно что-то торчит, она говорит, что это заколки, которые достались ей от матушки. «Если сказать правду, то люди будут меня сторониться…» Хотя Гань Юй никогда и не была особенно близка с горожанами, но всё-таки она не хотела бы, чтобы её сторонились. Есть и другая важная причина скрывать истину: как только люди узнают о рогах, всем сразу хочется их потрогать. А рога цилиня — довольно чувствительная часть тела, как физиологически, так и психологически. Ещё одна тайна, которую ревниво оберегает Гань Юй — это то, что она внимательно следит за фигурой. Цилини вовсе не едят мяса, а в таком гастрономическом раю, как Ли Юэ, очень сложно себя сдерживать. Гань Юй привыкла к городской жизни и ей приходится тщательно следить за своим весом. Бывает, ей приходится напрягать всю свою волю, когда какое-то блюдо особенно манит её. Подобное испытание может сравниться лишь с поиском пылающего цветка на вершине Драконьего хребта. Но Гань Юй не из тех, кто сдаётся на полпути к вершине. Во время Войны Архонтов огромное чудовище, пытавшееся её проглотить, переоценило свои возможности и задохнулось, когда располневшая Гань Юй застряла в его пищеводе. Гань Юй делает всё, чтобы никогда больше не попасть в такое дурацкое положение.

Изящные строки журнала о морфологических признаках и приобретённых свойствах растений с террасы Юйцзин принадлежат руке Гань Юй. Текст этих записей лаконичен, а содержание подробно и достоверно. Здесь даже можно встретить такую информацию, которую не найти в другой литературе: особенности ухода за глазурными лилиями, скрещивание шелковиц и многое другое. Качество изложения и научная ценность могут поспорить с уважаемыми изданиями по ботанике. Но это справедливо лишь для начала журнала. Если открыть записи ближе к концу, то читатель будет шокирован. Там его поджидают жуткие пятна чернил и яростно вымаранные строки. Внимательно изучив улики, читатель поймёт, что некогда здесь описывались способы выращивания овощей. «Но если я научусь выращивать овощи, то контролировать аппетит станет ещё сложнее…» — сжав кулаки и скрепя сердце, Гань Юй уничтожила результаты своих исследований. Позже, на голодный желудок поливая цветы, она неожиданно для себя зарылась в гущу цветов шелковицы, и представляя, что это цветки-сахарки, жалела себя. Воображаемые цветки-сахарки долго ещё являлись ей во время послеобеденного сна…

Цилини — самые добродетельные из Адептов: они пьют лишь сладкую росу и едят лишь чудесные злаки. Идя по земле, цилинь не помнёт травы, не раздавит жука, он живёт один и не попадается в ловушки. Цилини неспешны и спокойны, их движения изящны. Добрые и благородные звери. Но когда морское чудовище восстало из глубин и начало творить зло по всей земле, отступать было нельзя, и они не отступили. Три тысячи лет назад Гань Юй ответила на зов Гео Архонта Моракса и стала его союзником в Войне Архонтов. После войны она решила остаться в Ли Юэ и помогать людям развивать и совершенствовать город. Первому поколению Цисин требовалась помощь и Гань Юй без сомнений взялась за дело, став их секретарём. Когда она приняла это решение, у неё на поясе появился Глаз Бога, дав ей сверхъестественную способность резонировать с миром. Сердце её тогда наполнилось миром и спокойствием. Даже если она станет сильнее и ей уже будет не нужен Глаз Бога, или если она станет использовать его силу как последнее средство обороны Ли Юэ… Она выбрала роль моста между людьми и Адептами, и Глаз Бога навсегда останется свидетельством её нового долга.