В Тейвате все заняты своим делом: торговцы меняют товар, рыцари патрулируют города, а фермеры возделывают землю.

Но если кто-то спросит Мону, загадочного и горделивого астролога, чем она занята, то она ответит, что отрабатывает долг, который называется «жизнь».

Но она будет всеми силами отрицать свою «бедность», оправдывая её так:

«Чересчур роскошный блеск может скрывать простые истины.

Чересчур вкусная еда может скрывать её истинную ценность.

Нужно жить простой жизнью, тогда можно увидеть истины этого мира».

Таким образом, скромный образ жизни открывает видение истины… По мнению Моны.

В Тейвате все заняты своим делом, и даже таинственный астролог не отличается от них.

Ох, наверное, только барды круглыми днями валяют дурака.

Недавно учительница Моны, пожилой, но искусный астролог, поручила ей одно важное задание.

В Мондштадте жил её закадычный враг, и Моне нужно было забрать у наследника этого человека секретный сундучок.

«Если ты посмеешь подсмотреть, что там внутри… Тебе несдобровать».

Такое вот напутствие перед выходом получила Мона.

К удивлению Моны наследником тем оказался никто иной, как Рыцарь Искорка Кли.

Сундучок тот был на месте, но после шаловливых ручек Кли и серии «происшествий»… Мона, сама того не желая, разгадала тайну сундучка.

«Всё, мне конец. Внутри дневник её юных лет. Если я так и вернусь, старуха меня прикончит».

Моне ничего не оставалось, как поселиться в Мондштадте и начать бедную, но насыщенную жизнь.

В астрологии Мона использует гидромантию. Однажды она пояснила лежащий в её основе принцип:

«В звёздном небе очерчена судьба каждого, и хоть отражение на воде лишь иллюзия, через него, тем не менее, открывается истина».

Хоть этот принцип не понимал никто, убедительность Моны заставляла в него поверить.

Пусть даже иногда и без особого желания…

Её предсказания крайне точны, а результаты гадания всегда подаются безо лжи и утайки.

«Ваш сын говорит, что отличился. Это неправда».

«У вас с ним нет шансов. Скоро он от вас уйдёт».

Людям показывается голая правда, какой бы неприглядной или пугающей она ни была.

Мона никому не делает исключений, и поэтому может казаться, что человеческие чувства ей чужды.

Но изредка, глубокой и ясной ночью её можно увидеть на высоком склоне горы.

Мона любуется ночным небом. Звёзды так близко, что кажется, до них можно дотянуться рукой. Она тихонько напевает никому не известную мелодию, а лицо её лучится нежностью.

Не имея источника средств на исследовательские работы, астролог Мона постоянно прозябает у черты бедности.

Однажды, чтобы сэкономить на еде, она целый месяц питалась одними грибами. Если бы не случайная материальная помощь, ей пришлось бы ещё хуже.

Вообще-то у Моны есть кое-какие сбережения. Даже если она останется без дохода, то всё равно сможет ограничить траты на съестное.

Но куда деваются остальные мора? Если вы заглянете в её исследовательский кабинет, то поймёте, что все эти астрологические приборы и материалы сами по себе там не появились.

На самом деле, ценность их велика — книги из Ли Юэ, астролябия из Сумеру… Чего только стоит одна доставка!

Вот и неудивительно, что Мона живёт в отчаянной нищете.

Чтобы заработать на пропитание, она согласилась вести колонку в «Паровой птице». Гонорары за неё стали крупнейшим стабильным источником прибытка Моны.

Казалось бы, теперь Мона могла с нищетой попрощаться. Но разве жаждущий знаний астролог остановится на достигнутом?

Получив гонорар, Мона тут же тратит его на астрологические материалы, и ей вновь приходится возвращаться к нищете.

Повторяется это каждый месяц.

Мона переживает из-за моры и по сей день.

Иногда Мона встречается с Кли и Альбедо, чтобы, главным образом, бесплатно с ними пообедать, а ещё обменяться последними достижениями в своей области с Альбедо.

Двоим исследователям мировых принципов и ученикам известных мастеров в порядке вещей равняться друг на друга.

Мона всеми силами старается защищать образ своей учительницы в глазах Альбедо.

В то же время в её привычку вошло над «этой старухой» язвить.

«Ты говоришь, что являешься преемницей замечательной школы, но также заявляешь, что твоя наставница — старая дурында. И вот какой из этих характеристик мне верить?»

Альбедо не мог удержаться, чтобы не задать этот вопрос. Но Мона и в самом деле никогда особо над ним не размышляла.

Подперев подбородок ладонью, она задумалась.

«Хм, наставница передала мне выдающиеся знания, но мне она не ровня.

Известна ли ей стоимость яиц, сливочного масла или пшена? В этом отношении я давно её превзошла».

Будучи подмастерьем, Мона обнаружила, что тонкие абстрактные принципы, доносимые до неё наставницей, поясняли закономерности существования и действия абсолютно всего.

Этим закономерностям подчинялись человеческие сердца, и при достаточных способностях к подсчётам можно было разгадать тайны бесконечно сложного мира.

Раньше Мона так и считала.

Но когда ей пришлось зарабатывать на жизнь самой, и дни заполнил серый быт, её стали одолевать сомнения.

В достатке жили далеко не все. Некоторые день ото дня голодали и ходили в обносках, мало чем отличаясь от попрошаек.

Таким и был искатель приключений, разделивший свою еду с Моной, когда та, понукаемая голодом, искала грибы и ягоды.

«Здесь, вдали от дома, мы должны друг другу помогать».

Об этом в так называемых принципах мироздания не говорилось ни слова. Ей довелось повстречать ещё много подобного: честность вора, милосердие разбойника, отвагу труса, доброту злодея…

Она начала сомневаться, но, наконец, почувствовала под ногами твёрдую землю.

Оставшись наедине со своими мыслями под звёздным небом, она поняла, сколько в её исследовании было упущено.

Возможно, на исследование законов вселенной уйдёт оставшаяся часть её жизни.

Основная газета Кур-де-ля-Фонтейна «Паровая птица» пестрится разнообразными рубриками, доносящими до читателя последние новости и сплетни со всех семи королевств.

Колонка, которую ведёт Мона, называется «Беседы об астрологии» и предназначена для любителей и профессионалов астрологии. Возможность эта подвернулась ей совершенно случайно.

Во время кругосветного путешествия бывший автор колонки услышал об одном странном астрологе, и, будучи человеком увлечённым, не мог не попытаться его отыскать.

Их переписка произвела на него неизгладимое впечатление.

Так уж совпало, что он как раз собирался отойти от дел, и, видя, что с морой у Моны туго, порекомендовал её главному редактору.

С выходом первого материала Моны, «Основ астрологии», некогда лёгкий и увлекательный стиль колонки круто изменился.

Теперь каждое издание было посвящено движению светил и другим не менее загадочным предметам. Колонка изобиловала цитатами, толкованиями и даже набросками звёздных карт.

Главред, было, переживал, что такой академичный подход старая аудитория может не принять, пока в газету не стали поступать горы писем примерно следующего содержания:

«Это просто великолепно! Много чего мне не понятно, но читать очень интересно. Отныне я верный поклонник Астрологиста Моны Мегистус!»

Когда главный редактор заверил, что её статьи будут печататься и дальше, Мона с облегчением вздохнула.

Первый гонорар Мона решила отметить покупкой звёздного глобуса, на который давно положила глаз.

Для Моны признание небес — Глаз Бога — особого значения не имеет.

Не то чтобы управляющей силой стихии артефакт был совсем бесполезен…

Как ни крути, силой обладать хорошо, но на фоне «высшей мудрости» понятие «грубой силы» беспомощно меркнет.

Богам тоже приходится подчиняться законам вселенной, и Мона лишь ищет сокрытую в глубине безбрежного звёздного неба мировую истину.

К Глазу Бога, считавшемуся признанием богов и источником могущества, Мона никакого благоговения не испытывала.

Хоть он в руках её никакого применения не находил, она очень им дорожила.

Подаренный наставницей, он должен был помогать Моне в обучении, и был единственным свидетельством тех времён, когда она была её ученицей.

Мона хранит эти далёкие воспоминания с особым тщанием. Она носит это средство обучения с собой повсюду, как и любая другая девушка носила бы свои украшения.

Но ровно до тех пор, пока в него не снизошёл её собственный Глаз Бога…